Давно отплыли корабли Сидоньи,
Давно истлели волосы Лауры -
И стали ветром платья донны Анны -

Но роль в бутылке времени не тонет,
Не будем, друг, смотреть на мир так хмуро -
Ведь мы здесь - даже мертвые - желанны!

Идем! - два пилигрима, два подранка,
Влачим свои избитые мгновенья
По сценам потускневшего пространства -

Король простит - он правит после Франко -
Ему важней общественное мненье,
Чем гибнущая слава христианства -

А нам важней, что в воздухе разлито -
Дыханьем опадающих соцветий,
Дурным вином столичных разговоров -

Эх, дон Гуан, за сумерки Мадрита! -
За то, чтоб выплыл из тоски столетий
Такой же вечер - и такой же город!...

Мы часто мечтательно-слепо
болтаем о переменах,
Нам кажется - тесны и плохи
покои в песчанных дворцах -

А где-то вскрываются скрепы,
смываются древние стены -
И черные волны эпохи
захлестывают сердца...

Нам кажется - мир повзрослеет -
и станет удобным и чистым,
Что дальше все будет, как было -
но только с шампанским в конце -

А времени струйка мелеет -
и бомба в руке гимназиста
Затикала и задымила -
и скоро покажется цель...

А мы все мечтаем о море,
о небе в слезах винограда -
Но что ж за проклятая робость? -
смешная гитара, не ври! -

Давай - о безумьи, о горе,
о дымном предверии ада -
О мерке грошового гроба,
что с вечность нас примирит...

Лилово светает - а мне бы
еще помолчать над вчерашнем,
Еще пошептаться по струнам,
навеки утратившим звук -

Про низкое скифское небо,
про памяти синие пашни,
Про все досказавшие руны
Устало скрестившихся рук -

Но словно не названо что-то,
но словно не все еще взято -
Клянись заржавевшим железом -
и бархатно-серым дождем,

Смахни отыгравшие ноты,
сними смехотворные латы -
Все выбрано, все бесполезно -
теперь неизбежного ждем.

Погашены пыльные звезды,
в погибших растаяли стрелы,
Забылись блаженные строки -
лишь братина ветра - на всех -

Лишь сердце не верит, что поздно -
и бьется - светло, неумело -
За осени рыжие крохи,
за времени каменный смех.

1918

О, Гамлет российский, когда?
Адамович

Разбросаны каски и фляги,
патроны и противогазы,
Разбитые цейсы и карты -
ненужные тысячи строк
На серой военной бумаге...
Неужто все кончилось - сразу? -
Лишь черные птицы штандартов
безсильно шипят из под ног.

Как кукла, застыла Гертруда
под грудами венского платья,
У Клавдия - черная рана
под самым Железным Крестом -
Ах, ты еще дышешь, Иуда? -
Лаэртик, раскроем объятья -
сейчас твоей Франции рано,
но все ей воздасться. Потом.

Я слышу уже Фортинбраса
тупую британскую поступь -
Сейчас он высокий и смелый,
а завтра - увы - без следа
Растает надменная раса -
Горацио, как же все просто! -
Как дерзко и неумело! -
Но - все-таки - Гамлет, когда?...

Не знаю. Пол-вздоха, пол-шага -
и кто же наутра оценит
Блистательный проигрыш рока? -
Прощай - победителей нет -
... и русского Гамлета шпага,
гремя, покатилась по сцене,
Сметая стальную эпоху,
как ворох вчерашних газет...

Над комочками красок,

на которые жадно дышал на земле -

По рассветного часа

вертикальной и скользкой скале

Безнадежно взбираясь,

ты еще вспоминаешь, душа,

Как бежала сквозь тени вечернего рая,

пространство круша?

Вот и все - мы с тобою,

ничего не заметив, зашли

За изящество боли,

за бумажную рамку земли,

За туснеющий пластик

утопающих в розовом небе планет.

Ври, бродячее счастье -

ведь тебя - с каждым днем все отчетливей - нет!

Но присядем - с лиловых ладоней покормим

улетающий дом, замирающий в памяти сад -

Дело даже не в том, как смешны мы в немыслимой форме -

дело в том, что никто, никогда не придет на парад!

Росчерком рваных туч,

Тихим последним "нет" -

Там, где обронишь ключ,

Там, где потушишь свет -

Там, где, забыв права

На человечий кров,

Тихо найдешь слова -

Там, где не станет слов...

Просто наш хлеб остыл,

Просто не стало дня,

Тихо шуршат листы,

Падая сквозь меня,

Просто пророс травой

Наших скитаний снег -

Волчее время, вой! -

Вейся, разбойный век!

Бейся - уже всерьез -

Сердца тупой металл -

Тем, что на свист колес

Дактилем намотал.

Азбуки

Есть в греческих буквах прозрачные линии гор,
Вода - и вино - и кипенье полночного сада -
Глазищи трирем, ненасытного моря простор -
И мимо пронесшейся жизни печальная сладость...

Латинские буквы - старинных картин облака,
Слепящие пики - и жуткие бездны земного,
Отточенный меч в сладострастно-лиловых шелках -
И пошлой пилатовской правды безсильное слово...

А наша кириллица - что в ней такого найти? -
Лишь росчерк опавших берез сквозь холодные выси -
Лишь рыжий репейник - да душные ночи в пути,
Но в дыры лохмотьев нет-нет - а покажется бисер -

Та страшная ясность, в которой немеют слова,
Та тусклая звездность, которой от вечного веет,
Та черная нежность, что - жадно, бездонно права -
На нашем гугнивом веку не отыщешь правее...

В тихом скрипе стен бытия
Тихо выпит времени яд -

Только - слепо - локон со лба,
Только узкий след по губам,

Все из сердца смыто - проси,
Или - в лодку мира - без сил,

Угасанье белого дня,
Как дыханье хлеба храня.

То, что боль остыла, прости,
Пулю, что пустил - отпусти -

Оброни, как спелую гроздь,
Ту, что выпьет тело - наскозь.

Прости, я не знаю,
о чем эта пыльная скрипка поет -
Но белое знамя
кипящая полночь уносит вперед,

Судьба, я приехал -
влетел по скрипучим ступенькам толпы -
Лишь горькое эхо
У ног уходящих дымится, как пыль -

И снова - до срока,
до кончика ногтя, до алого дна -
Ты рядом, эпоха?
Прости наши жесткие пальцы, весна!

Пусть что-то не сможем,
И что-то не вспомним, срываясь в восход -
Пусть тот, кто моложе,
утешит, пригладит - и вслед подпоет -

Так ручка дверная,
поддавшись, срывает сердец вышину -
Мы тоже не знали,
пока не прорвались сквозь эту весну -

Из скользской купели -
безценную пыль на бегу захватив... -
Мы тоже не пели,
пока не нащупали этот мотив!

Твой вечер вновь сер и сыр,

Останься - хоть сердца дрожь!

Но мимо проходит мир -

И мимо проходит дождь.

Да, это земля - дыши -

Срезая углы, спеша -

За тех, кто с тобой спешил,

За тех, кто с тобой дышал.

И вроде - прищурил глаз,

И вроде - нащупал нож,

Но - мимо - в который раз!

И мимо проходит дождь.

Такие вот нынче дни...

Куда ж ты еще, душа -

Присядь. Хоть разок вздохни

О тех, кто с тобой дышал.

Еще не названа цена,

еще рассветный след

Ползет, влача по глади глаз,

шершавые лучи -

Твой кофе выпила весна,

жизнь съела мой омлет -

Все в мире сказано - без нас -

Присядем, помолчим.

На дне всего, что надышал

за столько всяких лет,

На опрокинутых котлах

изъеденной тоски

Остался след - иди, душа -

иди, туда, где свет -

Иди, неся, как белый флаг,

точеные виски!

Так много прожито тайком,

но позно - не грусти -

Закрой свинцовые глаза,

вскрой времени печать -

Ты видел алый Рубикон -

и нежно-синий Стикс,

Ты много важного сказал -

пора и помолчать!

Не путай след, не береди

погибшего тогда -

Давно ли, памяти засов

задвинув до конца,

По склонам Лация бродил,

пася свои стада -

И слышал гулкий хохот сов

в покинутых дворцах?

Тут - правда вечных тихих дел,

а там - лишь шаг вперед -

Лишь горький взор - и - проходи! -

не трожь заветный град!

...кончается недвижный день,

вертлявый плющ цветет -

И плещет где-то позади

языческий сенат...

За слова, за любовь вполнакала,
За безумия тихую школу -
Всем живущим - спасибо. Запчасти
Соберете в горячей пыли...

Кто виной, что меня растоптало,
Перепачкало, перемололо
Ускользнувшее черное счастье
Быть частичкой кипящей земли?

Я всегда был немножко нездешним,
Но - наверное - слишком немножко,
А теперь, когда щелкнули счеты,
Что там вышло - в последней строке?

Что считаться с оглохним и грешным? -
90-й псалом на дорожку -
Птицей вечности, ждущей кого-то
На скрипучем осеннем песке,

Не мечись - приходи в одиночку
Под окошко неяркого рая -
Посиди на ступеньках стального,
Безпросветного, темного дня -

Приноси обгорелую строчку -
Мы в нее, как в лото, поиграем -
Чтобы каждое тихое слово
Стало дымным осколком меня...

Тише, стертое сердце - не надо -
Что носиться кругами, как Гектор? -
Важно лишь к неизвестному сроку
Докатиться до края земли...

А над ночью грохочут цикады,
Словно списанный кинопроектор,
Безконечно мотавший эпоху -
Ту, которую мы не спасли...

Мы домчали - прости, неизвестность,
Ты вот к этому нас поманила? -
Вот открыта последняя штора,
Вот уплачен последний процент...

В лунной комнатке тихо и тесно -
Почему ничего не случилось? -
И - сквозь стертую сладость кагора -
Яркой горечью блещет абсент?...

По распаханной памяти в клетку
Скоро пустят такси и трамваи,
А пока лишь из полночи колет
Сквозь простынку проросшим быльем...

Не грусти, поседевшая детка -
Мы лишь небо в огне допиваем,
А допьем - и наступит - такое!
Не вздыхай - все равно не допьем...

Тай, минут скоротечность,
в весеннем дыму,
Наша хрупкая вечность,
ответь - почему -

Все так просто совпало,
так тесно вошло -
Как слепого металла
тупое тепло?

Потерпи, неизбежность -
не трожь рычагов -
Пусть прощальная нежность
усталых врагов

Все подправит, подлечит -
и слижет тайком
Замирающий вечер -
стальным языком.

Неужели, потери
отмоет дождем?
Вот, уже долетели -
давай, упадем

В синеватые травы,
в ржавеющий сток -
В наше горькое право
на ночи глоток.

Присядь на последних метрах,
Поройся в знакомой мгле -
Все сложено - ветер - к ветру,
Соль - к соли, земля - к земле,

Так надо - уже не спорю,
Дом времени на песке
Осыпался - море - к морю,
Тень - к тени, щека - к щеке,

Сласть - горше, другой не требуй,
Вдоль вечности - на нуле -
Прорваться бы... Небо - к небу,
Свет - к свету, зола - к золе,

Пусть в тусклые буквы канем,
Пусть - в капельки на виске,
Но сложится - к камню - камень,
Грань - к грани, строка - к строке...

Спешил - и просто

устал дышать.

На ржавый остов

присядь, душа -

Давай раздавим

наш Скотч со льдом -

Давай раздарим

наш пыльный дом -

Вздохнем о каждом

над книгой крыш -

Уходит жажда -

восходит тишь -

По венам эха -

ну вот и стих

Бубенчик века -

для нас двоих.

Теперь с тобою -

одна стена -

Любви и боли

черпни до дна -

Последней мерой -

и только - вслед -

Жемчужно-серый

ненастный свет.

Все на свете собрать бы в горсть -

Утопить в последней мечте...

Ты, как ветер, всего лишь гость,

Но - присядь, но - забей свой гвоздь,

Проведи черту на листе.

И - о том, что рядом прошло -

Не копи тоску - напиши -

Чуть небрежно, важно, тепло...

Проведи черту сквозь стекло

Вот - уже и чужой - души.

Просто мир бездонно-высок,

Просто цель безумно-близка -

Помолчи - и погладь висок -

Просто все уходит в песок -

Просто хватит на всех песка.

Я хотел быть куплен такой ценой,
Чтоб осталась лишь жилок дрожь...
Я хотел быть клавишей - той одной,
По которой лабает дождь,

И - пускай рассыпан твой алый смех,
Как солдат, упав на бегу -
Я хочу быть брошен, как шалый снег
На стекло твоих синих губ -

Я давно - лишь след твоего вчера,
Самолетик смешной мечты,
Розоватый контур того костра,
На котором сгораешь ты -

А теперь так холодно жжет виски
Уходящий по венам век -
Дай мне только каплю родной тоски -
Дай мне только камень твоей руки! -
И уходим - куда-то вверх.

Кто нам продаст под вечер туда билет?
Ты никогда не спросишь такую глупость -
Главное, чтобы остался шершавый след,
Чтобы смешной и ненужный уже ответ
В синюю стену сердца уперся тупо...

Кто нам помашет? - Сдержанно-голубой,
Сдержанно-белый обрыв городского сада?
Мне безразлично - главное - хвост трубой,
Главное - даже по пеплу идти с тобой -
Больше наверно уже ничего не надо.

Думаю, там не попросят читать стихи -
Не потому, что - какой из меня Вергилий? -
Просто, есть что-то страшнее ночной тоски.
Но - улетаем - ворочая, как мешки,
Слишком бумажные, слишком земные крылья...

Еще не поставлена звездная точка,
Еще не протянута дымная нить -
Лишь каплей безмолвия выжата строчка...
Что дальше, не знаю - плыви, одиночка! -
Тебе еще много осталось проплыть!

Плыви, недотрога! - Как тесно на свете
Тому, кто предчувствием воли дрожа,
Повел вас, земли непослушные дети, -
И карту разгладил, и точку отметил -
И после всю жизнь к этой точке бежал!

И пусть скушный мир соберет по кусочку -
И нежно припрячет в музейном стекле
Из клекота лет долетевшую строчку... -
Ты был хромоножкой, ты был одиночкой, -
А, значит, бедняга - ты был на земле!

Пусть будут нежны - пусть стремительно-резки
Нелепые краски последней весны,
Пусть гибнуть - но памяти теплые фрески
За что в тишину осыпаться должны?

Прости меня, вечности пыльная сцена! -
Мгновенье безумия, не уходи -
Пусть снова обнимет слепящая пена
Пурпурные плечи твоих Афродит! -

Прости меня, легкость бумажного шлема -
Я внонь размахался мечом из стекла! -
Эх, львиное сердце, как сладко и немо
Ты ныло под коркой игрушечных лат! -

Я жил в этом мире - безценном и сорном -
Я след его кисти носил на груди -
На вот я истратил свою стихотворность -
Помилуй, мгновение, не уходи! -

Останься, прости наше мелкое племя -
Стал смолкшей бумагой безмолвный гранит,
А всюду - весна - и крикливое время
Проходит, уже не боясь пирамид -

Прости меня, легкая горечь курсива - 
И парус странички, погасший вдали -
Зачем так бездонно трепещут оливы -
И где-то под сердцем так странно болит?

Я знаю - все сбудется - напропалую -
А, сбывшись, умчится, как розовый дым...
А ты еще теплые руки целуешь -
А мы уже желтые письма храним!

Какая сегодня со мною душа?

Наверно, хромая душа эмигранта -

В комических бриджах, в трагических бантах...

Где - точкой над бездною - пьют брудершафт

Седеющий Гамлет с седеющим Дантом,

Где пролил и сжег ими пущенный джин

Всех наших таблиц ледяные итоги -

Но кто пощадит мои старые ноги?

Скажи, от кого - и куда - мы бежим

По этой огромно-осенней дороге?

Зачем мы проходим, безсильно спеша,

По зимней зари розовеющим залам?

Скажи мне, отпившая неба душа, -

Пусть ты на земле не нашла ни гроша,

Но все же - о чем ты ночами мечтала?

PLVS VLTRA

Где-то вспомнятся проблески нашего утра -

Где-то - нашего полдня багровый оскал -

Но Атланта соленые, влажные кудри

Так же блещут в ногах Геркулесовых скал.

Пусть когда-нибудь станет свинцовой корона,

Смолкнут струны открытий на грифе меча -

И тяжелые скрипки твоих галеонов

В алом зале заката навек замолчат -

Пусть в сегодняшнем мире все тесно и просто,

Но - пробравшись сквозь жизни гранатовый сад -

Я видал, как восходят железные звезды

В вечно-юных просветах твоих колоннад!

Пусть в остывших дворцах подымается ветер -

Пусть наотмашь лобзает нахлынувший шторм

Губы горькой страны - чьи заблудшие дети

Пол-земли озарили мечом и Крестом!

Что, душа, ты жива? Пронеслись - Пропозли - Отболели? -

Потемнел и обветрился памяти скол -

Как обломки скульптуры в конце облетевшей аллеи?...

А пока - я проехал - и пеший прошел

Пепелищами нынешней полу-России...

Но - что хнычешь, помятое сердце? - не ной, не ропщи -

Ведь нам целой, наверно, уже не осилить! -

И вообще-то роптать на судьбу - недостойно мужчин -

А к тому ж мы с тобой - как-никак - христиане...

Так, с надеждой - в сиянии новых дорог

Опалим свои лица - и в воды безвестности канем -

А куда они вынесут - ведает Бог.

От дыханья и пота

теплее земля,

Поднимайся, пехота,

смывая поля -

Ковыляющим шагом -

сквозь прорванный рай -

Где медаль За отвагу -

где просто дыра.

Но - кто живы - в атаку -

из лунок и ям -

За родную Итаку -

за меркнущий ямб -

За роман без героев -

за истин былье -

И - конечно - за Трою -

за пепел ее! -

За венгерки, за шпоры -

за сиплую медь -

За то слово, с которым

врываются в смерть -

За смешные вопросы -

за все, что не раз... -

А - за очи, за косы -

Давай, не сейчас! -

Просто что-то важнее

у времени есть,

Просто - помнит шинели

колючая шерсть -

Поля синие двери -

да леса горбы -

Мир, где были - и - верю -

попробуем быть! -

Пусть увидит, услышит

вся бездна цены 

Строк, что может напишут-

ся - после войны.

Никого не вини - милуй,

Пусть прощальней звенит дым -

Все на свете моим было -

Пусть отныне будет твоим.

Ничего не сказав толком,

Ничего не назвав вслух,

Замираю - как взор волка,

Предающего волчий дух.

Пусть земля станет чуть чище,

Пусть отхлынет потоп дел -

Но я жил для другой пищи -

Умывался в другой воде -

Я дышал под другим кровом -

И не буду - увы - нов,

Но тебе я даю слово -

А потом - навеки без слов.

Но - не думай, что стал лишним -

Ты остался, как вкус сот -

На земле, где цветут вишни -

На земле, где сигналят взлет...

Душно - колется одеяло -

Надо б встать - собери на стол -

Вот и все на земле настало -

Вот и я по земле дошел... -

Умираю - зажги треножник,

На постели разгладь горбы... -

Ты, наверное, был безбожник? -

Я, наверное, просто был... -

Не гордись, человек - ты не был, -

Но о чем я спешу сказать? -

Все неведомо, верно - небо -

Шириною в твои глаза, -

Я сберег самый горький ладан -

И теперь - от ночной пурги

Уходящему звездным садом -

Ты его до крошки сожги -

И не бойся - хотя б для вида -

Просто время испить до дна -

За бурлящим медом Давида -

Зимний воздух Дамаскина.

Так нежно - так важно - так глупо -
Мой стершийся голос храня... -
Сударыня, где ваши губы -
Допейте остаток меня! -

Мадам, как иссохшие кисти,
Пестра и печальна душа -
Сожжем наши алые листья -
Я мир до конца додышал! -

На сердце от времени тесно,
Над памятью пыльно от фраз -
Хозяйка, все было чудесно -
И будет - быть может, не раз! -

Но где ж рыжевая метка
На мятой подкладке плаща? -
Прощаюсь - все кончилось, детка,
Ты лихо умела прощать! -

Над пышащей бездной июля -
Так пряны, так сладостны дни... -
Что ж, старая, дремлешь на стуле? -
Устала - приляг - отдохни!

Может, еще не поздно,
Только наш ветер стих -
Может, сколотим звезды -
Даже развесим их -

Может, тетрадкой в клетку
Переплывем сей час,
Может... Все проще, детка -
Звезды взошли без нас,

Звезды, без нас сгорая,
Теплятся на песке,
Пыльные листья рая
Тихо лежат в руке -

Знаем - мы все не в праве -
Лучше б отдать другим,
Но - приступает Авель
К первой из литургий

Трепетной тишью сада... -
Поступь столетий - вскачь -
С пыльных ступенек ада
Капает первый плач -

Сказано - брошен камень -
И не вернуть уже.
Тише... - приносит Каин
Тщетные сотни жертв,

Сухо скрипит трехсложник,
Крошится древний гимн -
Что ж ты стоишь, художник,
Нежно вдыхая дым? -

Чувствуешь, шепчешь, тонешь,
Жадно сжимая слух -
Что ж ты меня не гонишь -
Маленький, нищий дух?

Нас пока пощадил пламень,
Но - лишь шаг - и земли - нет.
Что-то кончилось - брось камень,
Уходя, не забудь свет.

Что-то сказано - мир снова
Улетает в трубу лет,
Оставляя на дне слова
Самый острый земной след.

Я попробую, как с равным,
Ведь - одна на двоих - быль -
Не спеши, не солги в главном,
В мелочах не сотрись в пыль,

Блещет плуг, вся земля - поле -
Доведи борозду дней -
И еще - не ищи боли,
А придет - поживи с ней.

Я попробую стать старше,
Я запутаю слез след -
Но куда? - ведь земля - та же -
До другой поездов нет.

По строкам, по крохам -
и все на земле рассказали -
До самого мига
той самой прозрачной зари -
Тускнеет эпоха,
над мачтой звезда исчезает,
Притихшая книга
пунцовым кострищем горит,

А наши кольчуги -
как очи ушедшего, немы,
А пройдено столько,
что даже не вспомнится дом -
Присядем же, други -
И, сбросив помятые шлемы,
Из сумрака - теплой и горькой -
воды зачерпнем!

Но что ж ты зеваешь?
Подай мне свницовые руки,
Пойдем под пустынное небо -
еще помолчим!
Налей мне, товарищ,
кровавого меда разлуки -
А - вместо засохшего хлеба -
Преломим мечи!

Растает бумага,
созведия станут другими,
И все, что так сладостно светит,
останется тлеть -
Оставь мне, бродяга,
лишь в битвах омытое имя -
Я с именем этим
попробую все одолеть!