На лиловый рассвет, как на плот, пошатнешься, взойдя -
И забытая боль соскользнет по подкладке дождя.

Ты - признайся - еще не отплыл из америк своих,
Чтобы миру, который забыл, доложить напрямик,

Что все горький обман: день, от талого снега рябой,
Душ цветастый туман, искаженный подзорной трубой.

Ветер времени стих, синий город свернулся во тьму,
Мир, вмещавший двоих, нелегко обойти одному,

Словно стерлась печать с тусклым светом простившихся глаз,
Дальше время молчать - все на свете понятно без нас.

Прости Пенелопе тяжелую складку вдоль лба,
Провисшие веки - и звездочки глаз вполнакала:
Тебя позвала на восток боевая труба,
Тебя завертела простая мужская судьба,
Она же - что днем соткала, по ночам распускала.

Прости проступившие жилки на гордых руках,
Прости пожелтевшего платья нелепую груду -
Твоими доспехами медно сверкала строка,
Твои похождения звонко пролиты в века,
Но ведь и ее безпокойные сны - не забудут.

Она невиновна за двадцать теснящихся лет,
Что гулко, как гуси, у сизых висков прокричали,
Но может однажды блеснувший из вечности свет
Подскажет, что в днях самой искренней радости нет
Мгновенья, достойного сумерек этой печали.

Ты видел киклопов, проплыл сквозь грохочущий ад,
Испил легендарную жизнь из кровавых фиалов,
Сквозь кудри Калипсо смотрел на манящий закат -
До края вселенной  дошел - и вернулся назад,
Она же - безмолвно ткала - и в слезах распускала...

Уйдут галеоны в шершавый предутренний свет,
Разсыплются груды сокровищ искрящейся пылью -
Останется ключик, двери для которого нет,
Разкрытые окна посмотрят, как ангелы, вслед -
И ветер разлуки расправит их гулкие крылья.

Прости, что молчал (как порой непокорны слова! -
И надо ль в проулках души передразнивать эхо?)
Сквозь ранки разбившихся букв прорастает трава,
И что же мне делать с печать такого родства,
Какое - поверь - достается не всякому веку?

Лети же, мой ангел, ты многое знал наизусть,
Ты видел наш жребий - и главное - не заблудиться,
Как плащ, за плечами вздымается звездная грусть,
Прощальные линии мира смягчаются - пусть -
И пусть сторонятся слегка удивленные птицы...

В этом вся сложность - давнего не судя,
Выжитый день отдай же - но - брызги вверх!
Слышишь, а можно - под перестук дождя,
Час или два, а дальше - уже навек.

Вот и сгорело - пальцами смяв свечу,
К охре чужого неба припав щекой,
В странную смелость окаменевших чувств,
Как посеревший ребус, увез покой.

В этом искусство - кутаясь в утро, знать,
Как ляжет лямка вечера за плечом,
Тушится люстра, крошится кромка сна:
Нет. Ниоткуда. Не о чем. Не при чем.