Отстучавшего века вестница -
Сталь зари всплывает в глазах -
С предпоследней ступеньки лестницы
Что еще осталось сказать?

Что еще в кружении стрелочном
Держит душу в звенящий час -
И какой же померкшей мелочью
Стало все, слепившее нас!

Вот со дна немыслимо-давнего -
Всякой вещью выбранный срок -
Впрочем, мир - лишь намек на главное -
И довольно тупой намек.

Вот разгладились грани памяти -
Ничего не выкрутить вспять -
Как теперь у вселенской паперти
В пропыленном плаще стоять?

Что, незабытый друг, еще бездомный год
Почуял в полутьме пьянящий дым приюта -
Мы не шагнули вдруг за серый небосвод,
Мы все должны земле - и на земле кому-то.

Такая вот игра - и кто из нас герой!
Сгорает, как свеча, негреющее солнце,
Но может у костра из взятых нами Трой
Есть время помолчать о том, что не вернется?

Так и молчим, застыв над сломом бытия,
В его земную пядь нависшей хмарью вжаты,
Но вот и он - мотив, что выдул весь коньяк
В году (не разобрать) - шестом или девятом.

Венеция, увы, твой Казанова - вот -
На дне степных дорог забывший пены запах,
Но пусть возьмут волхвы билет на пароход,
Плывущий на восток - и он придет на запад.

Офелия, ваш принц... довольно - не смешно,
Как мелко хоронить черту на небосводе -
Когда из кипы лиц не вытерлось одно,
Пусть вьется эта нить еще хотя бы годик!