Дня, выпавшего нам, прозрачное зеро
В колодцах черных лет невозвратимо тонет,
Присядь, чудак - тебя никто не гонит,
Век улетел от нас - он он еще уронит
С железного крыла железное перо.

Пустое сердце вытоптала грусть,
Ненастный час чуть цокает по лужам -
И дальше будет так - не лучше и не хуже,
Забудь, что поздно жить - мы и летейской стуже
Такой же день расскажем наизусть.

Память в висках заметалась, как выстрел вверх,
Вот из тебя по капле уходит век,

Стуком по камню, звездочкой на лету -
Чем заменить еще тесную пустоту?

С миром о всем молчали, теперь - о чем? -
Следом твоей ладони болит плечо,

Душная ночь разметана добела,
Следом немого взгляда гудит скула.

Вот и теперь ты вспомнишь - навсхлип, на вкус,
Эту полоску - серых как осень - уст,

Этот комок умолкшего языка,
Этот обмылок мира в твоих руках.

Все на земле солжет - ничему не верь,
В звездное небо распахнута сердца дверь,

Время пустеет от ежедневных краж,
Воздух ничей - и за миг до вдоха - не наш,

Вдавленный в ноздри, смывается в толщу лет -
Это наш век, уходя, задувает свет...

Поверь часам, пошедшим вспять,
Но с сердцем спрячь число -
Да, миру нечего терять,
В нем все давно прошло,

Да, страсть - лишь след - от губ, от век,
Корабль - лишь след от крыс,
Сперва мы бросим жребий вверх,
Потом - он рухнет вниз,

Потом - одним движеньем уст,
От "быть" оставив "был" -
Отпил? - Попробовал на вкус,
Но вкуса не забыл.

Он - в облетевших кронах тел,
В предутреннем бреду,
Скажи спасибо немоте,
Что не назвал беду,

За то, что не навел следов -
И не оставил троп,
Венок из мертвых проводов
Сойдет на этот лоб,

Ведь все, что мог - и все, что знал -
Лишь капля в решето...
Так брось же в синеву - сигнал,
Чтоб не поймал никто.

Все летит - я давно никуда не лечу,
Лишь цепляюсь за тающий лучик,
И тебе - на дороге длиною в свечу,
Я - не больше, чем тихий попутчик,

Но, уже ни к кому на земле не спеша,
Одиноки в наддавленном мире,
Может быть, напоследок, присядем, душа
На чуть слышные строчки Псалтири,

Задержись о ершистый ее алфавит,
За наивные в ней примечанья -
Я тебе почитаю, как бился Давид
О прозрачную стену молчанья,

Поднимался - и шел (нелегко ж одному!)
По пустыне огромной и голой,
Как рвалась Авигея навстречу ему -
И ждала над вязяньем Мелхола...

... за окном - разсветает, уже замолчал,
Сладко меркнет огарок печали,
Что теперь? Постараться найти наш причал -
И проститься на этом причале.

Мой еле слышный отзвук в другой судьбе,
Алая точка на выцветшем плате дней -
Сколько б я мог неспеша рассказать тебе,
Но - промолчу - там будет чуть-чуть больней,

Наши родные стены - поверь - пусты,
Или - о самом грустном давай потом:
Да, я оставлен здесь - поливать цветы,
Перебирать Бокаччо постылый том,

Да, та же легкость уже не зудит в крови,
Душно, все стрелки времени - на нуле -
Да, на земле не будет другой любви,
Впрочем, надеюсь на что-то не на земле.

Главное - то, что к вечеру - та же тишь,
Вдоль ее складок - такой же горчащий свет,
А в остальном... Но ты - ты о чем молчишь?
Или тебя - как ни бейся о воздух - нет?

Словно опять не хватило душе звена,
Словно срываясь, струна отдалась в виске,
Эхо распалось, пришла и ушла волна,
Алую линию выдавив на песке...