Холодной лестницы ноздри,
Зари дрожащий листок,
Разлей оставшийся воздух -
Хотя бы еще глоток.

И будем же благодарны
За гной городского дня,
За тусклую лучезарность
Протекшего сквозь меня,

За все, что ныло когда-то,
За древо добра и зла,
За спящий в ране заката
Лиловый угол стекла.

Над гранью плача и смеха,
У теплой точки внутри -
Ты все подслушало, эхо -
Так что ж молчишь? Повтори!

Лишь вечер, отломленный хрупко и кротко,
Подтопленной лодкой осядет во тьму -
Осталась в устах огрубевшая нотка -
Над ней не споткнуться уже никому,

Доскажем, разложим по памяти лункам
В руке отогретые катышки лет -
Ты слышишь? срывается спятившей стрункой
В другую весну просочившийся свет,

Лишь что-то последнее вспомнить - и скомкать
Торчащие в стылое небо виски...
Нелепая ранка, шершавая кромка
Сквозь тающий снег ускользнувшей руки.

Остался только шрам,
все остальное - снится,
Стальной квадрат двора -
пределом наших мер,

Да, лучше бы, мадам,
вам быть императрицей,
Но вы - не дочь Петра,
а я - не гренадер.

Нелепейший конец
у всех земных историй,
А - верили в упор,
а - ныли невпопад,

Но стынет воск сердец -
и больше не поспорить,
Сквозь предвесенний двор
другие сны летят.

Я б счастлив был сварить
вам самый черный кофе -
И преданно молчать
над кухонным столом,

И талый край зари
на посеревший профиль
Взбирался б, щекоча
серебряным пером!

Отжитое дотла
порвать уже не больно,
Тупому мартобрю
добавим глупых ран -

Вы были - ты была -
и этого довольно -
Правь прямо на зарю,
угрюмый капитан!

В последнюю точку полета -
По скомканной строчке виска,
Прости меня, капля чего-то,
Упавшая с воротника.

Пусть всем уходящим приснится
Та цель, что... увы, не смогли!
Прости меня, синяя птица
Скользящей под нами земли.

Пусть твой проступающий ребус
Другим загадается - лень!
Прости меня, низкого неба -
На уроне сердца - ступень.

Так надо, и я успокоюсь,
Весь выпитый воздух забыв -
Прости меня, пошлая повесть,
Принявшая имя судьбы.

Чуть теплится ангел порога,
Сверкает бурьян при пути -
Храм Родины, сказано много,
Но главное скажем: прости,

И, с хрустом склоняя колени:
Так надо, отец, отпусти -
Дай горькое благословенье
К тускнеющей точке нести.