Теплится брег
неслучившихся встреч,
Что, человек,
стоило ли беречь

Давней звезды -
в дыры времени - свет,
Сладкой беды
заживающий след?

Сердце - назад -
в мира нелепый куб,
Вот, и закат
цвета усталых губ,

Вот, и зола
лучших из наших слов,
Вот, и тепла
не сохранивший кров.

Сядем в кружок
(жаль, что потух камин) -
Что же, дружок,
значит, и ты один?

Значит, донес
липкий студень минут?
Счастье - как пес -
то погладят, то пнут,

Но - доскажи -
вьется паркина нить?
Значит, ты жил?
Я все пытаюсь жить?

Ворохом лет
жадно шуршит земля,
Держится свет
в черточке от нуля...

Век забытый на стуле,
вечность в тунике заката,
Хочешь, подлость отмоем,
память посадим на цепь?

Здравствуй, Ultima Thule,
Александрия Эсхата -
Голубая, как моря
Звездная зимняя степь!

Подсчитаем потери,
хоть всех уже не умомним,
Вот, и мы оборвали
тлевший в предсердии час -

Где-то возятся тени
ставшего островом дома,
Где-то дым забывает
Отзвуки песни о нас.

Но потрогай гитару
вглубь отступающей боли,
Подыши на страницы
снов, превратившихся в хлам,

Спотыкаются фары
в ранах несжатого поля,
И достанется птицам
город, завещанный нам.

Сжав прохладные руки -
К правде тихих смертей,
Может, будут и внуки,
Но - не будет детей,

Может быть, все с начала?
Нет - не пытайся - нет!
Лунного одеяла
Чуть искрящийся след,

Можно - поодиночке?
Можно! Лишь холодит
Та же черная точка
На недвижной груди,

Может, почти у цели -
Здесь во мгле, без примет,
Как мы преодолели
Столько выцветших лет?

Утра хрупкая рамка
Накренилась, знобя -
Пусть останется ранкой
Уходящий в тебя,

Поучи хоть немного
Вдовьих душ ремесло -
Пусть останется слогом
Уходящий от слов,

Теплый ладан разлуки,
Стертый мир без вестей -
Как вы солоны, руки
Непришедших детей!

Прости, уже не первый раз
Ты здесь, мой миг, мой час -
Так набегают волны глаз,
Чтоб ускользнуть от нас,

Так ждет, пока забрезжит срок,
На дне плаща - клинок,
Так век уходит - строен, строг -
И снова одинок,

Так путник обретает путь -
Куда? Плевать! - куда-нибудь -
Дождю шершавому на грудь,
В осенней воли ртуть,

Так брось лысеющий венок
Хотя бы здесь - не все ль равно?
И пусть нас унесет на дно
Любви веретено,

Пусть тускло блещет у огня
Ненужная броня,
Как тень зачеркнутого дня -
Земля, укрой меня! -

Ведь я с рожденья обречен
Оставить треск и звон -
И сосколькнуть с ладьи времен,
Не досказав свой сон.

Песенка о платке

Что, дворняжьей души полукровка -
Нам - вдвойне всеземная тоска,
Нам - вдвойне солоней остановка
У пустынной дороги в века,

Не поверили шепоту кружев,
Не успели из вечности в срок -
Но вздохнем - и завяжем потуже
Леопардовый шейный платок.

А потом - улыбнемся неловко
И - шатаясь, шагнем в облака,
Лишь заблещет души заготовка
В замирающей лапе станка,

И - со дна всесмывающей стужи,
Как последняя точка, жесток -
Заблудившейся бабочки ужас -
Леопардовый шейный платок.

Что ж, сносилась эпохи обновка,
Белой жилкой мелькнула с виска -
Не отдай меня даром, винтовка,
Не забудь меня, бури рука! -

Пусть на льдинах проявятся лужи,
Пусть из ребер прозябнет листок -
В мире выживших больше не нужен
Выгорающий, жалкий платок.

Медузой на мели
наш ускользнувший пир,
Ты не покинешь, боль,
привычная, как кожа?

Мы много ль донесли
до входа в тесный мир? -
А унести с собой
и этого не сможем!

И что винить судью? -
к чему полночный спор? -
Сон не вернется вспять
по меркнущему следу -

Ты заслужил ничью,
мой маленький боксер,
Но ты не мог не знать,
что здесь нужна победа!

И - каплей по ножу,
и - вспышкой из золы,
Тлей, стылая звезда
безмолвного прощанья,

Да, мне пора - вяжу
огромные узлы,
Как будто бы туда
уже берут с вещами...

Полно, брызги - и вздохи -
и истины - проще забыть,
Время дрогнет - и скатится
в сумерки смолкшего эха,
Только горькие крохи
нелепого блюда судьбы
Все чернеют на скатерти
грозно-предзимнего века,

Только небо немое
сомкнулось над нами - скорей,
Тропка  стала отвесней,
а тесному сердцу - все мало,
Пусть же вечность омоет
в волнах допотопных морей
Все испившую - песни -
и книги - земную усталость.

Что ж ты сделало с нами,
движенье по стертым прямым?
Что ты там загадала,
всех жребиев вечная решка?
Сердце все уже знает -
в зрачках промелькнувшей зимы
Огоньком вполнакала -
твоя неземная усмешка...

Как в выпитой бочке,
в протяжности белых полей
Завертится ветер,
но - знаю - уже не услышишь,

По капле, по строчке -
и, кажется, стало светлей,
И, кажется, стало на свете
Бездомней и тише,

А это - граница,
и дальше - уже не земля,
Как дырка колодца,
тропинка в предутреннем дыме,

Пусть спяшему снится
набухшая ткань февраля,
Пусть с сердца сорвется
тобою прожитое имя,

Рябая собака
бежит сквозь проснувшийся мир,
Кто помнит о крохах
под тяжестью спутанных линий?

Пусть снег на губах, как
разбитого войска мундир,
Нас выдаст, эпоха,
твоей всестирающей сини!

Bonnie Charlie

Еще... Еще один упущенный момент -
Ох, сколько ж их над нами отмелькало!
Давно наскучил хвост фальшивых звезд и лент,
Сын претендента, вечный претендент
Давно утратил счет сегодняшним бокалам...

А по другую сторону Канала -

Пунцовый пенни северной луны
Скользит по кружкам. Поздно. Все забыто,
Но в их предсмертных спальнях - те же сны,
Как будто все пройдет, как будто и не биты -
Шипит, хрипит кружок последних якобитов,
Сгустившийся на дне шотландской старины...

Они умеют ждать - и вскроются печати,
Коцит истории откатится назад -
И вновь у милых скал покажется фрегат,
В тот страшный год - сквозь гайлендский закат -
Унесший юношу в бурлящем женском платье -
К соленой пристани отеческих объятий,

Туда, где вечно весел Вечный Град... 

Не пытайся забыть, уходя, погаси фонари,
Пред божницей сожги - до последней - дрожащие звезды,
Вот, и вышло доплыть до подножья той самой зари,
За которой - враги... - Ты серьезно? - Я слишком серьезно.

Снов дымящимся остовом все расступилось - увы,
Что ты вбрызнуло, время, в лазурную бездну начала,
В жизни, ставшие острыми жилками рыжей травы,
В говорливые тени давно прожелтевших журналов?

Как все дико и просто! - А сложного в мире и нет -
Щетка, едкая паста, во мгле завозились соседи...
Каждый выберет остров, трамвай - и счастливый билет,
И, сложив его в паспорт, никто никуда не поедет.