Утро входит, как нож в хлеб,
Как обломок прямой - в куб.
Миг, когда ты сотрешь след
Не допивших всего губ,

Оставляет от слов - звон,
От столетий - часов глаз -
Миг, когда ты поймешь - сон
Все, что немо влекло нас.

То, что ныло в душе - прячь,
Все равно - не понять им,
Как наш ветер сыграл матч,
Или даже - сыграл гимн.

Утро не оттолкнуть - нож,
Не разжать пустоту рук -
Можно только унять дрожь
И слегка прикрутить звук...

Оставляя лишь череду камней,
Расступается толща лиц,
Еще раз - в наскучившей книге дней
Проскрипит желтоватый лист,

Над костром заката сверкнут венцы -
А потом - чернеют в пыли.
...Над притихшей вечностью спят дворцы,
Как на скользком дне корабли,

И опять пестра, как платок, толпа,
И тесней, чем клетка, душа -
Но ты где-то здесь до зари не спал,
И отсюда ты сделал шаг.

И ты тоже - перед земным концом -
Знал нелепых снов торжество,
(Кто однажды камню взглянул в лицо,
Тот уже не сдвинет его).

И лишь век, сточившийся до нуля,
Тонет в толще ненужных дел,
И все так же нежно молчит земля,
Провожая  и этот день.

Пусть напутали все, потеряли концы,
Упустили сквозь пальцы игру,
Но асфальтовый двор, серебрясь как Коцит,
Будет так же звучать поутру,

И - в слепящую толщу отверзшихся лет,
Ни вздохнув о мирах позади,
Вдруг спросив обо всем, не расслышав ответ,
Лишь поняв, что он значил "иди",

И без слез - что столетья держащую ложь,
Что расплесканный отблеск костра -
Мы оставили, просто подумав: "Ну что ж,
Это было - но было вчера".

А теперь - вой, разорванный вечностью кров,
Тай, снежинка на старом плаще,
Вот и ты, вечно юная музыка слов,
Оставляющих корки вещей!

Пусть всего, что в нас ныло, бесшумные лапы
Эту комнату косо прошли,
Ускользая в пространство, с продутого трапа
Улыбнись оставленью земли,

Сладкой старости мира, слепым отпечаткам
Ничего не понявших газет,
Пусть мелькнет в центре темного неба перчатка -
А тебя в ее коже уж нет.

И тогда - если только позволит погода,
Если молча отпустит вина -
В серебристую горечь вселенской свободы,
В лучезарную бездну - без дна.

Солнце, набегающая пена,
Синь неопалимого залива -
Только небо, только ветер в венах -
Тихо отступающие силы.

И когда все тем же - теплым, тленным,
Ты взлетишь - и чем-то новым станешь -
Кто возьмет клочок твоей вселенной,
Горько розовеющий над гранью?

Чтоб - еще не стертые другими,
Мы смогли отдать, не замечая -
Хрупкий контур - небу, камню - имя,
Слово - безграничному молчанью.