С края времени - 28-е число,
Брызги в небо, круги по воде,
Остается все меньше несказанных слов -
И все больше несделанных дел,

Розоватая полночь срывает листок,
Пол-столетья смывают дожди,
И, чем ближе финал, тем нелепей итог,
И страшнее его подводить,

И, по краю безумия сладко скользя,
Обдирая с души вещество,
Улыбнись немоте - и тому, что нельзя
По-другому сыграть ничего,

Сквозь бездонную память рванусь напролом,
Обдирая о лица язык -
Ведь, что выпало решкой, летело орлом,
Лишь в полете застыло на миг...

Возьмем с собой корабельных крыс,
Комочек соли - и в путь,
Подуй в бизань, безразличный бриз -
Ведь надо ж куда-то дуть!

Все вещи мира изъело ржой,
Ослаб на сердце зажим -
Ты был всему на земле чужой,
Останься навек чужим!

Ты - то угодник, то господин -
Но нет - не друг - никому,
Хромал, но шел под луной один -
Так проще - быть одному,

Шагнув вполнеба, умерить прыть,
Подчистить с мира следы,
И - если мог хоть слегка любить -
Оставить любимой дым,

Его не вытолкнуть, не обнять -
Пусть выпьет (мята и мед!) -
А то, что ей не дано понять,
Уже никто не поймет.

Оседающий привкус допитого зря,
Посеревшая в пальцах звезда,
В душных сумерках сердца дымится заря,
И дорога - не думай, куда.

Значит, птенчик, нам нечего больше беречь -
Ведь уплачена веку цена -
Перевернутый день, обгоревшая речь,
Отзвеневшее эхо со дна.

Хоть мелькнувшее в мире смешно и старо,
А взгляни - не вернется ли вспять?
Хоть для шарика лучшее место - зеро,
Но однажды нельзя не сыграть.

Ведь однажды вручается - как пистолет,
Как надежды наивная шаль,
Как закатное марево рыжий - билет.
Ну а ехать-не ехать - решай.

Прости пустые рамки тел,
Рассветное жерло! -
Мы стали старше многих стен -
И слишком многих слов.

И вот, застыв - на век, на миг -
Перед провалом лет,
Оставь любовь, забудь язык,
Задуй ненужный свет,

Сотри шершавое лицо,
Как лишние нули,
Что ты не поделил с Творцом,
С другими подели.

Все отменяет шаг вперед,
Лишь горькой складкой уст -
Тот обреченно-сладкий плод -
Далекий, слабый вкус...

Так, прохладными пальцами чуя беду,
Пыльной рамы касаются немо,
Так идут по уже ноздреватому льду,
Так молчали волхвы, провожая звезду
В отчерневшую ночь Вифлеема.

Пусть постыло-квадратные календари
Навсегда сохранят отпечаток
Этой - самой безсмысленной в мире - зари.
Уходи - только имя навсхлип повтори -
И в ненастную синь без перчаток.

И, на ключ запирая свои города -
Одиночество, верность, тревогу -
Как готовые брызнуть звездой провода,
Свяжем туже - чтоб не развязать никогда -
Ведь осталось (прости!) так немного.

Так давай же, все важное молча спалив,
Чуть согреем нависшую стужу,
И, негромкую ложь на пороге пролив,
Прорываться - сквозь корку последних молитв -
Сквозь повисшие жилы - наружу.

Перед взлетом присев на прозрачный песок,
Как на краешек стертой эпохи,
Снимем шлем, лунной пряжкой царапнув в висок,
Подождем - может быть, долетит голосок -
Механический, ломкий, далекий...

Тусклой цепочкой стекает по шее свет,
Все - никаких стихов, никаких примет,

Дрогнул обломок времени в седине,
Четче одна отметинка на луне.

Можно уткнуться в синие пряди штор,
Можно из груды джокеров жечь костер,

Можно попробовать даже найти слова,
Но - не вернешь - какие у слез права?

Счастье раскрытой книгой летит из рук,
Что ни скажи, останется только звук,

И - отпечатком мертвых земных узлов,
Решкой, конечно стоившей всех орлов -

Вот - до любого края земли - билет.
Едем - до вечности кажется станций нет,

Едем - и пусть из шпал прорастет трава,
Мир накренился краешком рукава,

Замерли пальцы, по склону плеча скользя,
Как паутинка, которую рвать нельзя...

Ну вот и ты поймал - один на всех -
Над склоном седины кружащий снег,

Скажи, в тот миг почуяла ладонь,
Упавший с края вечности огонь?

Вот, оттолкнувшись от земного дна,
Затихла где-то далеко струна

Цепи несчастий лопнувшим кольцом,
Слепящим сгустком памяти в лицо.

Вот ты и понял, как подходит срок -
Вокруг души обвившийся шнурок

Больнее давит давним узелком,
Острее угол жилки под виском.

А ты бы мог - вот здесь - окончить спор,
Взлетев на крутизну застывших штор?

Довольно - ведь не вспомнишь ни о ком,
Земную сласть допив одним глотком.