Так, прохладными пальцами чуя беду,
Пыльной рамы касаются немо,
Так идут по уже ноздреватому льду,
Так молчали волхвы, провожая звезду
В отчерневшую ночь Вифлеема.

Пусть постыло-квадратные календари
Навсегда сохранят отпечаток
Этой - самой безсмысленной в мире - зари.
Уходи - только имя навсхлип повтори -
И в ненастную синь без перчаток.

И, на ключ запирая свои города -
Одиночество, верность, тревогу -
Как готовые брызнуть звездой провода,
Свяжем туже - чтоб не развязать никогда -
Ведь осталось (прости!) так немного.

Так давай же, все важное молча спалив,
Чуть согреем нависшую стужу,
И, негромкую ложь на пороге пролив,
Прорываться - сквозь корку последних молитв -
Сквозь повисшие жилы - наружу.

Перед взлетом присев на прозрачный песок,
Как на краешек стертой эпохи,
Снимем шлем, лунной пряжкой царапнув в висок,
Подождем - может быть, долетит голосок -
Механический, ломкий, далекий...