Оглохшие грифы,

навеки недвижные струны...

С рожденья хранимы

молчаньем чужих мертвецов -

Нет, даже не скифы -

угрюмые, грубые гунны,

Бредущие мимо

до нас опустевших дворцов.

Повымерли скальды -

устало свое досказали -

Лишь ноет и молит

под сердцем ночная пурга -

И кубики смальты

не виданных нами мозаик

Песчаное море

приносит к свинцовым ногам.

Поруганным храмом

молчат безымянные страны,

Сливаясь в слепое

жерло одинаковых дней -

Потрогать ли мрамор

без нас отыгравших фонтанов,

Пока из них поим

приземистых, пыльных коней?

Лишь в страстной тревоге

душа неизвестного ищет,

Тоскуя о мере,

впрягаясь в немыслимый счет -

Но - снова дороги,

скрипучая гладь пепелища -

И проще не верить,

что в мире есть что-то еще.