Что, если останется час - и линованный лист -
И брызнут чернила случайного припоминанья
Из серой бумаги трамвайно-струящихся лиц?

А сердце забыло железные розы изгнанья,
А лилии первого снега попрала заря...
Но что заблистает? Прозрачная горечь признанья -

Иль сладкие угли святынь, потревоженных зря?
А может - поношенной памяти детское платье,
Как флаг, заклокочет в лиловых руках ноября...

Но что ж я последние строчки так глупо истратил!?