Прощай, мы уйдем - лишь последние звезды потушим,
Все горше предчувствуя миг оставленья земли,
Со дна предадим леденящему воздуху души,
Взыскавшие точки, едва проступившей вдали.
Когда мы уйдем, напоследок мудры и крылаты,
Земле оставляя оксюморон в каждой строфе,
Тогда будут в моде смешнейшие пыльные латы,
А может - обмотки с нелепыми галифе.
Прости, мы уйдем - постарайся поверить в разлуку,
Как старенький шарфик, развяжем концы бытия,
И где-то над пропастью вцепимся Ангелу в руку,
Еще ощущая в бреду, что рука-то - твоя.
И может быть где-то у двери сурового рая
Нам спутник позволит прилечь в золотую траву -
Ведь как мы играли! Но я-то уже не играю -
Я - набело, дочерна, страшно и просто - живу.
Все горше предчувствуя миг оставленья земли,
Со дна предадим леденящему воздуху души,
Взыскавшие точки, едва проступившей вдали.
Когда мы уйдем, напоследок мудры и крылаты,
Земле оставляя оксюморон в каждой строфе,
Тогда будут в моде смешнейшие пыльные латы,
А может - обмотки с нелепыми галифе.
Прости, мы уйдем - постарайся поверить в разлуку,
Как старенький шарфик, развяжем концы бытия,
И где-то над пропастью вцепимся Ангелу в руку,
Еще ощущая в бреду, что рука-то - твоя.
И может быть где-то у двери сурового рая
Нам спутник позволит прилечь в золотую траву -
Ведь как мы играли! Но я-то уже не играю -
Я - набело, дочерна, страшно и просто - живу.